Эта война началась не сейчас, а в 2014 году. Западный мир не хотел этого понимать и делал вид, что ничего страшного не происходит. Все эти годы я пытался в моих выступлениях и публикациях объяснить людям здесь, кто такой Путин. У меня не получалось. Вот теперь Путин сам им все объяснил.
Я – русский. От имени моего народа, моей страны, от моего имени Путин совершает чудовищные преступления. Путин – это не Россия. Россия испытывает боль и стыд. От имени моей России и моего народа я прошу прощения у украинцев. И я понимаю, что все, что там творится, невозможно простить.
После каждой публикации моих статей в швейцарской прессе, в редакции приходили возмущенные письма из российского посольства в Берне. Теперь они молчат. Может, пакуют чемоданы и пишут заявление о предоставлении политического убежища?
Я хочу вернуться в Россию. Но в какую? В путинской России невозможно дышать – слишком сильна вонь от полицейского сапога. Я вернусь в мою страну, о которой писал в открытом письме, когда отказался представлять путинскую Россию на международных книжных ярмарках еще в 2013 году – до аннексии Крыма и начала этой войны против Украины: «Я хочу и буду представлять другую, мою Россию, страну, освобожденную от самозванцев, страну с государственной структурой, защищающей не право на коррупцию, а права личности, страну со свободными СМИ, свободными выборами и свободными людьми.»
Пространство свободного высказывания в России уже раньше сократилось до интернета, но теперь и здесь действует военная цензура. Власти объявили, что все критические высказывания в адрес России и ее войны будут расцениваться как предательство и наказываться по законам военного времени.
Что может сделать писатель? Только то, что он может – говорить внятно. Молчать – значит поддерживать агрессора. В 19 веке восставшие поляки сражались против русского царизма «за вашу и нашу свободу». Теперь украинцы сражаются с путинской армией за вашу и нашу свободу. Они защищают не только свое человеческое достоинство, но достоинство всего человечества. Украина сейчас защищает нашу свободу и наше достоинство. Мы должны ей помочь всем, чем только можно.
Преступление режима еще и в том, что пятно позора пало на всю страну. Россия теперь ассоциируется не с русской литературой и музыкой, а с детьми под бомбами. Преступление Путина в том, что он отравил людей ненавистью. Путин уйдет, но боль и ненависть могут оставаться в душах долго. И только искусство, литература, культура смогут помочь преодолеть эту травму. Диктатор рано или поздно заканчивает свою подлую никчемную жизнь, а культура продолжается – так было всегда, и так будет после Путина. Литература не должна быть о Путине, литература не должна объяснять войну. Войну объяснить невозможно: почему люди отдают приказ одному народу убивать другой? Литература – это то, что противостоит войне. Настоящая литература всегда о потребности человека в любви, а не в ненависти.
Что нас ждет? В лучшем случае не будет ядерной войны. Очень хочется верить, что безумца не допустят до красной кнопки или что какой-то из его подчиненных не выполнит этот последний приказ. Но это, похоже, единственное хорошее в том, что нас ожидает. Российская Федерация как страна после Путина перестанет существовать на карте. Процесс распада империи продолжится. Уходу Чечни в независимость последуют другие народы и регионы. Начнется борьба за власть. Жить в хаосе населению не захочется – опять усилится потребность в твердой руке. Даже на самых свободных выборах – если такие случатся – к власти придет новый диктатор. И Запад его поддержит, потому что тот пообещает контроль за красной кнопкой. И кто знает, потом снова все может повториться.
